Эри, мне говорили: правда душу не жжёт.
Будешь храбрым и честным, добродетельным и упрямым -
Прилетит на рассвете голубой вертолёт
И умчит прямо в небо на зависть имамам.
Эри, мне говорили, в той волшебной стране
Не бывает раздоров, болезней, горя,
Каждый будто лежит на своей волне,
Улыбаясь друзьям, находя в себе море.
Эри... правда порой выжигает дотла.
Не спросить никого, кто за это в ответе.
Помнишь странника?.. У него душа отмерла.
Он один не на одном этом грешном свете.
А в стране той, Эри, тишина и покой.
Можешь делать что хочешь, купаясь в благе.
Только знаешь, по чести если, всем бы нам в бой.
Не по чести же... лучше б по кружке браги.
А иначе, Эри, пожалуй, сойдёшь с ума,
Как подумаешь: честь привела в не_честье.
Та же - многолетняя, непроглядная - тьма
Усмехнулась лишь сладко, узрев нас всех вместе...
Собирай своё войско, Эри, отправляйся в поход на нас.
Ничего, что всё войско - кораблики из бумаги.
Мы сдадимся, Эри, увидев отвагу, стремления, чувства в вас,
И, быть может, изживём свою трусость и вернёмся под ваши флаги.
Но пленных, Эри,
прошу тебя за всех когда-то мужественных, честных, чистых сердцем нас
не брать.

@темы: рифмой из-под рёбер

---

В сиянии бесконечностей меркнет небесный свод.
Если шёл направо, иди направо.
Мерцание глаз твоих всякий водоворот
Разведёт - как овца ягнят - по канавам.
Будут петь радуги, смеяться в рубку дожди -
Ты голоса их попробуй расслышать.
Циклонов не бойся. Но и не жди
Поблажек. Они не преминут сорвать шифер с крыши
Твоего замка, что собран был
Из воспоминаний о светлом, од к радости, надежды...
На тишину? Покой? Безразмерность светил?
Колыбельные таинств, не изведанных прежде?
У-лы-бай-ся, коль путь твой лежит чрез мглу.
Не позволяй отнимать у тебя опоры -
Сам отдавай их. И, может, в углу
Очередной богадельни, укрывшись от бешеной своры,
Найдёшь пару ничейных балок и вновь залатаешь дыру.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

Это стихотворение написано почти два года назад вскоре после возвращения из Таллина.
Вообще оно должно было быть светлым и про переписку Таллина с Питером, но я уехала в Таллин с огромной болью в сердце, а вернулась с ещё большей. И получилось, что получилось: я спрятала кусок этой боли в этот текст.

Мне плохеет, когда я перечитываю это стихотворение.
Но в каком-то смысле сейчас мне больнее, чем было тогда.
Так что оно вновь тут повисит)

Здравствуй, брат мой! На карте полдень.
В рюкзаке догорает мак.
Если путь твой ещё не пройден,
Я... скорее, этому рад.

У меня лопухи и мошки,
Прорезь - где-то во весь живот.
Мне бы только твоей окрошки...
Но я помню: ты сущий жмот!)

Журавли рассекают небо.
Погляди-ка, уже закат!
Если где-то я в мире не был,
Пусть. Зато, услыхав набат,

Я примчался сквозь мрак и штормы,
Я не пропил честь в кабаке.
Я один водил батальоны,
Когда старший почил в реке.

Впрочем... Это не так и важно?
Вспоминаю за мигом миг.
Почему-то твой взгляд отважный...
Только он ещё не поник.

Затухает последняя свечка.
Я не в силах огонь сдержать.
Враг стреляет. Опять осечка.
Ковыряю: "Не отправлять".

@темы: тяпкой в душу, рифмой из-под рёбер, картинки у меня в голове, воспоминательное

---

Этот текст я не публиковала по этическим соображениям.
Мне казалось, неправильно это делать, не спросив согласия у человека, для которого он написан.
Но этика - штука жестокая.
В ней нет чего-то раз и навсегда закреплённого; как только ты начинаешь пытаться уцепиться за то, что считаешь непоколебимым, оказывается, что у медали есть и другая сторона, и её тоже необходимо учитывать.

... Теперь мне представляется ещё более неправильным не давать этому тексту говорить.
Он очень важный для меня и очень личный.
И время от времени сильно отдаётся внутри.
Пусть висит тут.

Ксюше

Корабли собираются в гавани в мае н-цатого года.
В заколоченных трюмах суровые дремлют ветра.
Капитаны оставили мостики. Там, на суше, плохая погода,
Но они с рюкзачками в красных, распухших руках
Тихо-тихо бредут по извилистым линиям улиц,
Не роняя ни слова, ни чувства, ни терпкой слезы.
Здесь когда-то учились, сбегали с учёбы, искали спутниц.
Тут родителям говорили: "Уйдём от любой грозы!"
Не волнуйтесь, мол, море редко бывает спокойно,
Но надёжное судно, команда дружна, весела...
Быстро капали годы.
По пятам вечно смерть бродила, бури, война...

Ни-ко-го. В небольшом, залатанном городишке
Ни привета живого, ни даже строчки письма.
Капитаны стекаются к смурному-смурному парнишке,
Что косится на них как будто добродушно весьма.
Робко спрашивают: "Где же тот самый город?"
Воровато подёргивает острым, худым плечом.
"Вроде, не было никогда..." - "Да вот же усатый провод,
Что с друзьями порвали грязно-белым футбольным мячом".
"А за этим забором дородная тётя Маша
Так гоняла гусей, что аж всю округу трясло".
"Ну а тут..." - "Капитаны, постойте: ни Соня, ни Лиза, ни Паша
Не бывали на нашей новой звезде "Весло"".
"Это... не Земля?" - "Очевидно".
"Но мы плавали лишь по водам наземных морей!
Вот, обычные корабли, поглядите!.." - "Мне видно.
Мой совет, капитаны: постарайтесь уйти скорей.
Будет шторм, какого ещё не бывало.
И воронка - страшнее чёрной дыры.
Побоитесь - погибнете. Окунётесь в пучину - немало
Так вернулось на Землю попаданцев с Земли..."

Корабли собираются в гавани в мае н-цатого года.
В заколоченных трюмах поют колыбельные звёзд.
На потрёпанной набережной толпы простого народа.
Неужели вернулись?.. Неужели сейчас всерьёз?

@темы: в зеркале моих восприятий, картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

В голове у Павсания хмуро играл апрель.
Опускаясь на крыши, дробь отбивали дождинки.
По заляпанным окнам катился вчерашний хмель.
Старый пёс, сжавшись в тучку в углу, подвывал по старинке.
На настенных часах стрелки замерли где-то у двух,
Силясь, пыжась, стараясь сдвинуться хоть на шажочек.
Одинокий, истерзанный, богом забытый дух
Тихо-тихо скулил, не справляясь с обилием точек.
- Милый друг мой Павсаний! - отделившись от стенки, слепя
Показным благолепием, приторной сладостью, лестью,
Молвил некто; весь серый, мерзко зубами скрипя,
Ощущая себя будто дома в этом безумном месте.
- Я, признаться, не понял давеча, как мне тебя величать.
Ты так быстро укрылся в мерцании здешних улиц.
Померещилось, словно меня ты не хочешь знать,
Словно ты забываешь, друг... насмотревшись кустуриц.
По руке у Павсания мечется крупная дрожь.
Старый пёс тихо скалится, словно прижатый к паркету.
Где-то близко на языке замирает готовая ложь.
Дух с тоской вспоминает о том, как бродил по свету,
Непокорный диким, хмурым, свободным ветрам.
Как парил в небесах, забыв про земные границы.
Как рассказывал детям о счастье, обучал чудесам,
Как всё было позволено, пока танцевали спицы...
- Ну же, друг мой Павсаний, как будто бы признаёшь? -
С неподдельной иронией звонко щебечет некто.
- Так поведай же мне, хорошо ли на свете живёшь,
Сколько нынче отдашь, дабы вновь приобщиться к свету?
Сжавши зубы, усилием воли все страхи уняв,
Повернулся Павсаний, взглянул в ненавистные очи...
- Я не с вами отныне. - Тут некто, захохотав,
Пару звёзд одолжил у вангоговских красок ночи.
- Я ведь, знаешь, не очень люблю шутить
И вполне одобряю бездушные фейерверки.
Сколько душ ты своим упрямством готов схоронить?..
Или всё это нынче, по-твоему, глупые мерки?
Твёрдо, тихо, спокойно Павсаний подходит ко псу,
Ободряюще треплет его по скатавшейся холке.
- Уважаемый, у вас прыщ вскочил на носу.
Завернули б к врачу; он живёт в двух шагах на пригорке.
Неизведанной силой некто приподнят; слова
Отчего-то застыли в его безразмерной глотке.
Звёзды выпали из кармана; возмущаясь будто едва,
Вылетает в окно. Загорается свет в каморке.

@темы: рифмой из-под рёбер, картинки у меня в голове

---

В кузнице у Аркадия, как часто бывает, пахнет жареным.
На крошечной плите тушатся овощи и омлет.
Кларнет - потёртый, израненный - из неистовства лет
Глядит - жалостливо, робко - конём дареным.
Кларнет давно не пишет мелодий.
Аркадий подносит его ко рту,
Покуда обеденный перерыв на фьорде.
Звук разлетается во мгле шепелявым "пту".
Аркадий опускает кларнет;
Молчит мрачно секунды две-три,
Быстро-быстро съедает обед,
Бросает в рюкзак не портки - фонари;
Вылезает через печную трубу - твёрдо, смело;
Взлетает - как будто бы неумело, но так умело!
И отправляется зимовать
На одинокий маяк на севере диком.
Там впору и кларнет воскрешать,
И светить в бездну - надеждой, не криком -
Тем, кто решил ни за что не умирать.

@темы: рифмой из-под рёбер, картинки у меня в голове

---

Поезд нанизывает, аки бусины, человечьи души.
В каждой трепещут ревность, обида, честь,
Вопрос о чести, жажда признанья, тревожное: "Как можно было мной пренебречь?", -
Запиваемое смертной тоской со вкусом вина и суши.
"Милый, послушай!" -
Пишет, дрожа мелкой дрожью, одна душа.
Зачёркивает.
С новой строчки.
Как будто нервно - или не то что очень.
Бумажный платочек, однако, на части кроша.
"Ты только не подумай: я не настаиваю.
Я пытый час пытаюсь сформулировать так,
Чтобы тебя не обидеть".
Зачёркнуто.
"Чтобы ты понял верно".
Зачёркнуто. Дважды.
"Чтобы быть честной с собой.
Чтобы наверно
Суметь перебороть собственный страх".
Зачёркнуто. Зачёркнуто. Зачёркнуто.
"Видишь ли, я не Аллах".
Весёлый смайлик, грустный смайлик, весёлый смайлик.
"Я даже словом плохо владею".
Ах!
Зачёркнуто четырежды.
"Я не умею
Выразить то, что звучит всерьёз.
То, что трепещет во мне".
Зачёркнуто.
"Требует выраженья".
Зачёркнуто. Грустный смайлик.
"То, что никак не подвергнуть сомненью".
Зачёркнуто. Зачёркнуто. Зачёркнуто.
Поверх - розовый слон на аэроплане,
Набросанный парой изгрызенных цветных карандашей.
Одно ухо больше другого: столик трясётся.
Задиристый визг малышей из купе напротив
Болью на кончиках пальцев уже отдаётся.
"А вообще это всё пустое".
Замалёвано чернилами.
"Это, знаешь ли, вихрь".
Рисунок в общих чертах.
"Однажды
Он унёс Элли".
Красивая картинка на полях блокнота про изумрудный город.
"Наверное. А может, всё вовсе было не так.
То есть это всё очень важно".
Перечёркнуто. Приписка на полях: "Господи, как это смешно..."
"Точнее... это имеет смысл для одной отдельно взятой меня.
И, возможно, для тебя,
Для воробушка за окошком,
Для луча солнца..."
Зачёркнуто. Глубокий вздох.
Что-то внутри как будто смеётся, но..
Взять себя в руки! Зажать нервы в кулак!
Собраться непонарошку!
Строчка - твёрдым, уверенным почерком.
(Кособокая, правда, немножко).
"Привет! Давай завтра пересечёмся?"
Поезд идёт на взлёт - стремительно, и в то же время тихонько.
В кармане вибрирует мобильный.
Смс от него.
"Привет! Может, встретимся завтра?"
(Ты с дороги как, ничего?..)
Спокойно, с улыбкой и радостью:
"Можно. Во сколько?"
Туда-сюда по вагону снуёт народ.
Поезд вовсю набирает ход.
В голове звуки сплетаются - задорно, звонко.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

Когда мой друг выбивает танго в ритме три на четыре на девятнадцать на тридцать шесть,
Я пою.
Я пою - это я рисую, нанизываю слова, словно кольца на палочку, составляю меню,
Смеюсь с друзьями, говорю, мыслю, существую.
Я не знаю, как это - взять и пуститься в пляс.
Каждое мгновенье своей жизни я почти умираю.
Вот летит самолётик бумажный, сейчас он развернётся, начнёт опускаться и рраз -
Ты снова проснешься в мире, в котором друг друга топят, а не друг с другом взмывают.
- Блик, пойдём танцевать.
- Я не умею, Фредди.
- Это совсем не важно. Ты просто...
- Вдохни? Вспомни про осанку и повторяй на счёт "пли"...
- Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Снова и снова.
- Фредди, я прокляну этот доморощенный вальс.
Я буду думать о вечности за окном и в своей ладони.
Я поверю в то, что мы никогда не умрём,
В то, что однажды прилетят белоснежные кони и...
- Блик.
- Помолчи, Фредди. Видишь ли, меня никто никогда никуда не приглашал.
Я застряла в этом мгновеньи.
Сейчас я выползу, только ты не мешай.
Моя душа не выдержит казни забвеньем.
- Блик, ты помнишь про ритм?
Раз-два-три, раз-два-три, раз...
- К лешему ритмы, Фредди.
Будь сейчас, пой сейчас, танцуй сейчас,
Если видишь в нём вечное, священное, непререкаемое, если...
- Живёшь не раз?
- И внутри танцевать умеешь.
Смешивая скрипку с бубном, с трубой контрабас, с виолончелью...
- Голос?
И всё-таки раз-два-три, раз-два-три, раз...
- Не останавливайся, мгновенье.
Пролетай, мгновенье.
Мы не умрём сейчас.

@темы: рифмой из-под рёбер, картинки у меня в голове

---

У меня в груди чёрная дыра.
Говорят, хроническая. Лекарства в аптеке не будет.
Исчезают в ней целые города,
Голоса, улыбки, смех, слёзы, люди...
Не засыпать гравием, не сжечь, не зашить,
Не придумать мысли, что станет новой,
Неожиданной, резкой, кричащей: "Жить!
Будешь жить! И навеки - здоровой".
Враждовать, не помнить, любить, дружить
Не выходит. Она будто тебя не слышит.
Продолжая в бездонье своем хоронить
Самых близких. Осмелившихся стать ближе.
Что с ней делать? В какой монастырь уйти,
Дабы меньше боли причинять людям?
... Незаметнее стать, тихо где-то брести,
Пока самый верный тебя не забудет?..
А ты помнишь. Сжав зубы, глядишь в окно
К тем кто ближе, важней, любимей, дороже.
Улыбаешься. В одиночку ходишь в кино,
Доживаешь, как можешь. Но боже. Боже!
За высокими горами, за тёмными лесами,
За широкими морями, в стране чужой,
За 500-ми замками, за чугунными дверями,
За неприступными стенами, в горнице небольшой
Спрятан сундук.
Что в сундуке том - неведомо.
Но ежели не убоишься, в путь-дорогу отправиться решишься,
Не упадёшь на старте, поскользнувшись о лёд,
Сотрёшь не одну пару сапог.
Не попадёшь в обед к великанам,
Не потеряешь рассудок, приставши к баранам,
Не утонешь в морях буйных,
Не задохнёшься в пустынях бескрайних.
Не осудишь друзей, не пожалеешь себя,
Не сдашься, не скажешь: "Лучше быть слабой", -
Не усомнишься, не лопнешь от боли, но любя -
Наивно, бессмысленно,
Неумело, зато искренно -
Будешь делать, что делаешь,
Не спрашивая, не торопя.
Может, тогда в тринадесятом веке межгалактического времени
Не отыщешь сундук, но отыщешь себя.
И станешь немножко теплее...
А пока - не умирай, пожалуйста.

@темы: рифмой из-под рёбер

---

В горах мерки другие.
Друг, товарищ, враг, брат
Замирает с тобой на вершине...
Ты снимаешь все маски. Ты - рад
Встретить вдруг в грозу человека,
Обнаружить, что не один
Вновь играешь с стихией, три века
Не один ставишь смелость на жизнь.
Вон, гляди, облака всколыхнулись.
Туча яростно мчится вперёд.
Горы мрачно стоят. Поперхнулись
Слепни, что рьяно ломились в рот.
"Быть грозе?" - "Очевидно". - "Ну что же...
Остаёмся?" "К чему вопрос?
Мы пока в самой лучшей ложе.
Побежим - хлопнут молнии в хвост".
Остаётесь. И разгоняет
Тучи в самый последний миг.
Так в волшебных сказках бывает.
Так в горах небо чудо творит.
... В горах мерки другие. Но редко
Кого встретишь в бурю или в гром.
Ты, однако, решаешь метко.
"Не один я", - убеждён в том.

@темы: рифмой из-под рёбер

---

По тёмной аллее мчится конь.
Алая грива над золотым крупом.
Из-под копыт штормы, бури, огонь.
Тут и там, время, увитое трутнем.
Сжимается до хлопка,
Раскидывает пряди кругами,
Превращается вдруг в парня из сундука,
Говорящего: "А что будет - решайте сами".
"За 900-м годом пришёл 901 год", -
Выводит старательно мудрец-летописец.
"Время циклично". - "Оно спираль!" - "И вот
Времени нет..." - спорят философ, учёный, колдун, провидец.
А конь всё бежит, да бежит, да бежит,
Чёрным хвостом отбиваясь от трутней.
Там, где разгонит, время стоит.
Там, где их тучи, не миновать серых будней,
Войн, раздражений, неполадок в сети...
Или напротив - мира, поладок,
Счастья и радости, света в пути,
Здоровья, удачи, букета из сказок.
Мчится без устали труженик-конь.
И покуда он мчится,
Не иссякнет в горнилах духа огонь.
И случится то, что хотело случиться.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

Он не имеет цвета - и он все цвета.
Он не звучит - и он созвездие из всех звуков.
Кто-то опишет его: "Пус-то-та".
Кто-то, обняв многочисленных внуков,
Скажет тихонечко, будто себе под нос:
"В нём вся Вселенная эта сокрыта!" -
И отойдёт в мир иной.
Его чувствует пёс.
Его нынче мистики обсуждают открыто.

Только ухватишь его - уже потерял.
Только узнаешь - искать начинай сначала.
Если услышишь: "Этот 9-й хорал про него!" -
Не надейся, мой милый.
Становись у причала и встречай все прибитые бурей к берегу корабли.
Раздавай пассажирам улыбки, морякам - вдохновенье.
С капитаном беседуй про циклы вращенья Земли,
С коком - про восприятие откровенья.

Познавай, мой хороший, бей тарелки, ищи -
Когда кажется, что найти уже очень сложно.
Подлатай свои крылья, не трепещи,
Возмущайся, услышав, что невозможное невозможно.
Рассуждай о жар-птицах, пей черничный коктейль,
Досконально исследуй природу землетрясений.
Прочитай уйму книжек, вырасти лук-порей,
Не смущайся обилием возражений.

Может быть, как-то ночью, когда будет не видно ни зги,
Выйдешь на берег своего любимого моря,
Поприветствуешь его тихо, не имея в сердце тоски,
И услышишь вдруг... мгновение в шуме прибоя.

@темы: рифмой из-под рёбер

---

За тридевять земель от подземного острова,
Там, где вода переходит в огонь,
Там, где из всех зверей - каурый конь,
А горы не один век без остова,
Живёт отшельник.

Не велик, не мал,
Телом не грузен, не сух; удал.
По седым бакенбардам сквозь перепутье лет
Плывёт рыбёшка, тихий привет
Вышивая из ломких волос и воздуха.

"Дедушка, миленький, помоги!
Силу огня ко мне призови!
В этом лесу в ночь не видно ни зги!
Под ногами болото, в небе - месяц в крови.
Я не боюсь ни волков, ни ветров.
Но закон для тайги один. Он суров.
И если я не найду до рассвета пару коров,
Гореть мне навеки в паутине из снов".

В тёмном лесу замерцал огонёк.
Энки вновь видит лабиринт из дорог.
Если умеешь один - вперёд.
Но убедись, что брод - это брод,
А не твоя иллюзия.

Отшельник (кудесник? волшебник?) тот
Без числа лет на свете живёт.
Он придёт.
К тем, кто его зовёт.
К тем, кто не зовёт.
Он, не колеблясь, новую нить вплетёт
В полотно, что шьёт
Из языков пламени и ликований рассветов.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

По ржавой рельсе бежит трамвай.
Свет пробивается из окна.
"Ну, ну же, милый! Давай! Давай!" -
Кричит чуть слышно девчонка одна.
Ей завтра 10. В селе говорят,
Придёт однажды чёрный колдун
И уведёт. Не помогут ни "свят",
Ни даже местный умелец-ведун.
Девчонка... думают, что ревёт,
Едва в сенях остаётся одна.
Она же ножницы достаёт,
Пилу, верёвку, кусок бревна
И принимается вырезать
То, о чём жадно просит душа.
Даже мальчишкам не всем понять,
С каким упорством, едва дыша,
Она добавляет последний штрих
К тому, что творила не месяц-не два.
И вот маяк мягким светом горит,
Вот тихо-тихо поют жернова...
Ей завтра 10. Сегодня в путь
По одной рельсе ушёл трамвай.
"Если колдун не решит повернуть...
Что ж. Станет белым", - бормочет Свай
И разбирает рельсу.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

Шорох шороху рознь.
Гром гремит над столицей.
По Тверской проплывают знакомые лица,
Шелестят кто зонтом, кто трубой.
Погадай мне на перьях жар-птицы?
Говорят, ей сегодня не спится.
Правда, каждые сутки на лицах
Отблеск перьев жар-птицы той.
Впрочем... к лешему эти преданья.
Слышишь, где-то на расстоянье
Пары-тройки заезжих вёрст
Добрый сказочник ухнул о струны.
Друг из светлых, волшебник юный,
Переходит лазурный мост.
Достаёт кларнет - и по свету
Разлетается звук планеты.
Самый тихий и мирный; где-то
Самый чистый и верный звук.

@темы: рифмой из-под рёбер, картинки у меня в голове

---

В тридевятом играет скрипка,
В тридесятом танцуют вальс,
В триодиннадцатом под липкой
Гусь раскладывает пасьянс.
А теперь... я сложила карты.
И на месте всех этих царств
Не гранатовые палаты,
Но альпийский луг без прикрас.
Пустота? Кошмар? Разрушенье?..
Что ты знаешь про привкус бездн?
Вот оливковое варенье.
Съешь. Увидишь, как млечный тлен
Превращается в трели, в радость,
В лучи солнца, в крик петуха.
Вроде, скажешь, такая малость.
А как будто дрожит рука,
И скользит по губам улыбка,
Когда зоркий чеширский глаз
Обнаруживает и липку,
И все царства в сердцах у нас.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

Ещё три километра вперёд - и уткнёшься в болото.
С час по кочкам его осторожно, но твёрдо скачи.
Заприметишь избушку. Крепко, верно её для кого-то
Стерегут в непогоду нахохлившиеся грачи.
Дед пройдёт - корку хлеба к окошку приложит,
Ребятёнок конфету-сосалку в листок завернёт.
Иссушённая мать пару строчек черкнёт. Вдруг поможет?
Друг, тепло поклонившись, тихо мимо пройдёт.
В той избушке бывает раз в год, а то и в полвека,
Светлый Юкки с холщовой сумкой наперевес.
Говорят, что добрее, честнее его человека
Не видал ни один от начала времён заболоченный лес.
Юкки тихо бредёт по изнанке Земли, снимая
Боль, тревоги, страсти с прошедших лет.
Не читает молитвы во здравие, заклинанья.
Но посмотрит - мягко, тепло, вдохновенно - вослед,
И уже от невзгод согбенному человеку
Легче петь и дышать на торном его пути.
Улыбается Юкки. Вброд переходит реку -
Ему много веков до скончанья Земли так идти.
Он опора для слабых, покой для сражённого в битве,
Бессловесный свидетель кончины болезных сердец.
Его имени нет ни в одной самой горькой молитве,
Но трёхлетний ребёнок назвал его как-то "отец".

@темы: рифмой из-под рёбер, картинки у меня в голове

---

Погляди.
Выпускаешь журавлика из бумаги -
Вылетает красавица-птица.
Строгий взгляд, томный перьев окрас,
Светлый лик, стать, улыбки на лицах
Всех, кто ясно прозрел красоту её девственных сил.
Юный Волька однажды спросил
Пожилого отца:
- Что-то станется с птицей тою,
Едва тучи полёт её скроют?
Что несёт ей грядущий день?
- То неведомо, Волька, и ей, -
Отвечал тот как будто с тоскою. -
Может, трижды рискнёт головою,
Окунувшись в грома раскат.
Может, ястреб скажет: "Я брат твой!" -
И на какие-то месяца два
Визг полёвок станет едва
Не привычнейшим звуком.
Ну, а, может, будет лететь
На другой конец света и тихо петь
Про чудные земные дали.
И какой-то скромный поэт
Посвятить ей решит сонет
Из орнаментов слов и глубокой печали.
Что с ней станется, Волька, пожалуй, не так уж и важно:
Всё случится, лишь только всему прибежит черёд.
Ты же помни, мальчик, этот её полёт.
И в минуты глубоких сомнений, тревог, печалей,
Когда, кажется, крылья потеряны, сущность едва жива,
И уж тенью бредёт сквозь нешуточные метели
Одинокая девочка,
Мыслью вернись сюда.
Не поддайся правдивости сплетен, грязи, обману,
Отложи в синий ящик льстивые миражи.
Видишь птицу?
Как раньше - без ран, без изъяну?
Крепко образ тот, милый, внутри держи.
Может, девочке той ни на йоту не станет легче.
Может, в сердце своём будет биться, рыдать, кричать...
Просто помни ту птицу, мой мальчик.
И знай, недалече
То мгновенье, когда вновь - тихо-робко -
Начнёт летать.
Не в кошмарах одних - наяву.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

Представляешь, когда замирает ветер,
Когда месяц вовсю начинает цвести,
На какой-то далёкой, пустынной планете
Старый лодочник невод берётся плести.
Собрав вместе травинки и конский волос,
Тихо пальцы размяв, передёрнув плечом,
Зачинает свой труд; его мягкий голос
По созвучьям скользит предвесенним грачом.
Его слышат деревья, сайгаки, дети,
Он волшебным сияньем разлит на пути
Запоздалого странника; и на всём белом свете
Гармоничней, честнее его не найти.
... Пробираясь сквозь тернии и невзгоды,
Затерявшись в пустыне ль, в лесу ль, в горах,
Помни, друг: коли ищешь в духе свободы,
Огонёк тот однажды узришь на устах.

@темы: картинки у меня в голове, рифмой из-под рёбер

---

Если дважды два - четыре,
То нетрудно показать,
Как в подземно-лунном мире
Вельми принято считать.
Вот по городу собака
Надрывается, бежит.
Тут не надо думать, плакать:
Всяк биолог разъяснит
Про четыре лапы, сердце,
Голову, рефлексы, хвост.
Возраст - так себе наследство,
Приговор предельно прост.
Или, знаешь, человеки
Все - сосуды для страстей.
Ты раскрась поярче веки,
Затаись - и жди вестей.
Правда, помни: этот блок твой -
Ужасающий порок.
Но не унывай, дружок:
На, держи-ка лучше мозг мой.
Схемы, формулы, системы,
Все для всех везде тела.
В школе мучай теоремы,
Взрослым продвигай дела.
Как, у дяди-конкурента
Выше годовой доход?!
В топку родственность. Грядёт
Суд. Лови плюс три процента.
... Мы не роботы, не звери,
Реальность йогов нам чужда.
Но, закрыв однажды двери,
Не откроем без труда.
Протестуй, играй на скрипке,
Пей коньяк, спи на полу.
И... не пожалей улыбки
Для бредущего сквозь мглу.

@темы: рифмой из-под рёбер